Неточные совпадения
Он протянул руку. Клим подал ему свою и ощутил очень крепкое пожатие
сильных и жестких
пальцев.
Песня мешала уснуть, точно зубная боль, еще не очень
сильная, но грозившая разыграться до мучительной. Самгин спустил ноги с нар, осторожно коснулся деревянного пола и зашагал по камере, ступая на
пальцы, как ходят по тонкому слою льда или по непрочной, гибкой дощечке через грязь.
Марфенька немного покраснела и поправила платье, косынку и мельком бросила взгляд в зеркало, Райский тихонько погрозил ей
пальцем; она покраснела еще
сильнее.
— Тише, молчите, помните ваше слово! —
сильным шепотом сказала она. — Прощайте теперь! Завтра пойдем с вами гулять, потом в город, за покупками, потом туда, на Волгу… всюду! Я жить без вас не могу!.. — прибавила она почти грубо и сильно сжав ему плечо
пальцами.
И вдруг он склонил свою хорошенькую головку мне на плечо и — заплакал. Мне стало очень, очень его жалко. Правда, он выпил много вина, но он так искренно и так братски со мной говорил и с таким чувством… Вдруг, в это мгновение, с улицы раздался крик и
сильные удары
пальцами к нам в окно (тут окна цельные, большие и в первом нижнем этаже, так что можно стучать
пальцами с улицы). Это был выведенный Андреев.
Его белье, пропитанное насквозь кожными отделениями, не просушенное и давно не мытое, перемешанное со старыми мешками и гниющими обносками, его портянки с удушливым запахом пота, сам он, давно не бывший в бане, полный вшей, курящий дешевый табак, постоянно страдающий метеоризмом; его хлеб, мясо, соленая рыба, которую он часто вялит тут же в тюрьме, крошки, кусочки, косточки, остатки щей в котелке; клопы, которых он давит
пальцами тут же на нарах, — всё это делает казарменный воздух вонючим, промозглым, кислым; он насыщается водяными парами до крайней степени, так что во время
сильных морозов окна к утру покрываются изнутри слоем льда и в казарме становится темно; сероводород, аммиачные и всякие другие соединения мешаются в воздухе с водяными парами и происходит то самое, от чего, по словам надзирателей, «душу воротит».
Весьма естественно, что журавль —
сильная птица, но к этой силе присоединяются особенные оборонительные оружия, которыми снабдила его природа; они состоят в крепости костей его крыльев, удар которых ужасно силен, в длинных ногах и крепких
пальцах с твердыми ногтями и, наконец, в довольно длинном, очень крепком и остром клюве.
Он сжал ее маленькую руку в своей. Ему казалось странным, что ее тихое ответное пожатие так непохоже на прежние: слабое движение ее маленьких
пальцев отражалось теперь в глубине его сердца. Вообще, кроме прежней Эвелины, друга его детства, теперь он чувствовал в ней еще какую-то другую, новую девушку. Сам он показался себе могучим и
сильным, а она представилась плачущей и слабой. Тогда, под влиянием глубокой нежности, он привлек ее одною рукой, а другою стал гладить ее шелковистые волосы.
Боже мой! какой я почувствовал восторг, когда, зазевавшись, получил от ней
сильный и резкий удар по
пальцам, и как потом я нарочно старался показывать вид, что зазёвываюсь, а она дразнила меня и не трогала подставляемых рук!
Он с восхищением щелкал
пальцами, свистал и весь качался, блестел радостью и возбуждал в ней
сильный, полный отзвук.
Варвара Петровна приподняла немного голову, с болезненным видом прижимая
пальцы правой руки к правому виску и видимо ощущая в нем
сильную боль (tic douloureux [болезненный тик (фр.).]).
Что же касается до бубна, то он просто делал чудеса: то завертится на
пальце, то большим
пальцем проведут по его коже, то слышатся частые, звонкие и однообразные удары, то вдруг этот
сильный, отчетливый звук как бы рассыпается горохом на бесчисленное число маленьких, дребезжащих и шушуркающих звуков.
Третий, в новеньком полушубке, ходит по комнате и, изредка останавливаясь, щелкает миндаль в довольно толстых и
сильных, но с отчищенными ногтями
пальцах, и всё чему-то улыбается; глаза и лицо его горят.
Сам дядя Ерошка лежал навзничь на коротенькой кровати, устроенной между стеной и печкой, в одной рубашке, и, задрав
сильные ноги на печку, колупал толстым
пальцем струпы на руках, исцарапанных ястребом, которого он вынашивал без перчатки.
— Ну, что брешешь, — прервала она его, вдруг схватив за руку, которую он протягивал к ней. Но она не отталкивала его руки, а крепко сжала ее своими
сильными, жесткими
пальцами. — Разве господа на мамуках женятся? Иди!
Сквозь
пальцы закапала кровь, но это еще
сильнее рассердило пьяного отца, и он, сбив шапку, принялся таскать Архипа за волосы, сбил его с сиденья и топтал ногами все время, пока испуганная криком и возней лошадь не ударилась запрягом в ворота брагинского дома.
Вдруг над самой головой его с страшным, оглушительным треском разломалось небо; он нагнулся и притаил дыхание, ожидая, когда на его затылок и спину посыпятся обломки. Глаза его нечаянно открылись, и он увидел, как на его
пальцах, мокрых рукавах струйках, бежавших с рогожи, на тюке и внизу на земле вспыхнул и раз пять мигнул ослепительно-едкий свет. Раздался новый удар, такой же
сильный и ужасный. Небо уже не гремело, не грохотало и издавало сухие, трескучие, похожие на треск сухого дерева, звуки.
Вернувшись домой, Лаптев застал жену в
сильном нервном возбуждении. Происшествие с Федором потрясло ее, и она никак не могла успокоиться. Она не плакала, но была очень бледна и металась в постели и цепко хваталась холодными
пальцами за одеяло, за подушку, за руки мужа. Глаза у нее были большие, испуганные.
— Еlle doa rester immobile et se dresser sur sa quiou, — отвечал с
сильным американским акцентом г-н Фокс, судорожно потрясая
пальцами над блюдом; но магнетизм не действовал, рак продолжал шевелиться.
— И мы поехали, ничего не ожидая, кроме хорошей удачи. Мой отец был
сильный человек, опытный рыбак, но незадолго перед этим он хворал — болела грудь, и
пальцы рук у него были испорчены ревматизмом — болезнь рыбаков.
Холодные, крючковатые
пальцы касались шеи Лунёва, — он, стиснув зубы, отгибал свою голову назад и всё
сильнее встряхивал лёгкое тело старика, держа его на весу.
Илья радостно хихикнул, — он был счастлив. Сердитый кузнец, самый
сильный мужик на дворе, которого все боялись и уважали, шутит с ним! Кузнец схватил его железными
пальцами за плечо и добавил ему ещё радости...
Но в эту минуту в прихожей раздался звонок, и уже пожилой, плешивый, наполовину седой адвокат вздрогнул так сильно, что Саше стало жалко его и неловко. И хотя был приемный час и по голосу прислуги слышно было, что это пришел клиент, Ш. на цыпочках подкрался к двери и долго прислушивался; потом, неискусно притворяясь, что ему понадобилась книга, постоял у книжного богатого шкапа и медленно вернулся на свое место. И
пальцы у него дрожали
сильнее.
Но немного выпил и, отказываясь, стиснул зубы; потом просил есть и опять пить и от всего отказывался. Волновался все
сильнее и слабо перебирал
пальцами, — ему же казалось, что он бежит, прыгает, вертится и падает, сильно размахивает руками. Бормотал еле слышно и непонятно, — а ему казалось, что он говорит громко и сильно, свободно спорит и смеется над ответами. Прислонился к горячей печке спиною, приятно заложил нога за ногу и говорит, тихо и красиво поводя рукою...
Крылушкин посмотрел на освещенное поле, потом вздохнул и, машинально открыв свои ветхие клавикорды, тронул старыми
пальцами дребезжащие клавиши и
сильным еще, но тоже немножко уже дребезжащим голосом запел: «Чертог твой вижду, спасе мой! украшенный, и одежды не имам, да вниду в онь».
Он говорил, чмокал, фыркал, вздыхал… Я смотрел ему в лицо, разинув рот от изумления. Он, очевидно, выливал предо мной все возмущения, обиды и недовольства мною, накопленные за всё время нашего путешествия. Для вящей убедительности он тыкал мне
пальцем в грудь и тряс меня за плечо, а в особенно
сильных местах налезал на меня всей своей тушей. Нас поливал дождь, над нами непрерывно грохотал гром, и Шакро, чтоб быть услышанным мною, кричал во всё горло.
Его взяли под руки и повели, и он покорно зашагал, поднимая плечи. На дворе его сразу обвеяло весенним влажным воздухом, и под носиком стало мокро; несмотря на ночь, оттепель стала еще
сильнее, и откуда-то звонко падали на камень частые веселые капли. И в ожидании, пока в черную без фонарей карету влезали, стуча шашками и сгибаясь, жандармы, Янсон лениво водил
пальцем под мокрым носом и поправлял плохо завязанный шарф.
Вся группа представляла
сильную картину: Иван Никифорович, стоявший посреди комнаты в полной красоте своей без всякого украшения! Баба, разинувшая рот и выразившая на лице самую бессмысленную, исполненную страха мину! Иван Иванович с поднятою вверх рукою, как изображались римские трибуны! Это была необыкновенная минута! спектакль великолепный! И между тем только один был зрителем: это был мальчик в неизмеримом сюртуке, который стоял довольно покойно и чистил
пальцем свой нос.
Он закрывает глаза, голос его звучит
сильнее и печальней,
пальцы, разбирая бечевку снасти, шевелятся медленнее.
Он никогда не сердится, никогда не ударит хлыстом, даже не погрозит, а между тем когда он сидит в американке, то как радостно, гордо и приятно-страшно повиноваться каждому намеку его
сильных, умных, все понимающих
пальцев.
Он быстро стал протирать глаза — мокрый песок и грязь были под его
пальцами, а на его голову, плечи, щёки сыпались удары. Но удары — не боль, а что-то другое будили в нём, и, закрывая голову руками, он делал это скорее машинально, чем сознательно. Он слышал злые рыдания… Наконец, опрокинутый
сильным ударим в грудь, он упал на спину. Его не били больше. Раздался шорох кустов и замер…
Учителя же одолевали ночные сладострастные грезы во время бессонниц. Он худел, глаза его увеличивались и стекленели, и под ними углублялись черные синяки. И его нервные тонкие
пальцы дрожали еще
сильнее.
— Ты чего? — заревел он и, забыв, что дворник
сильнее его, взмахнул туго сжатым кулаком. Но запястье его руки очутилось в крепких
пальцах Четыхера.
А Степан вызывал у него неприязненное и завистливое чувство развязностью, с которой он держался перед учителем, смелостью вопросов и речей: следя за ним исподлобья, он видел, как Рогачёв долго укреплял окурок стоймя на указательном
пальце Левон руки, уставил, сбил
сильным щелчком
пальцев правой, последил за полётом, и когда, кувыркаясь в воздухе, окурок вылетел за окно и упал далеко на песок, Рогачёв сказал, густо и непочтительно...
И несколько минут он добросовестно и громко барабанил кулаком в дверь, а больной отдыхал: тихонько поглаживал
пальцы и, прищурившись, удивленно-равнодушными глазами обводил небо, сад, больницу, больных. Был он высокий, красивый и все еще
сильный; ветерок слегка раздувал его седеющую бороду — точно сугробы наметал на красивое, строго-печальное лицо.
Письмоводитель ткнул
пальцем в лежавшую перед ним бумагу и поднес ее к носу арестанта. Тот презрительно отвернулся, и огонек в его глазах вспыхнул
сильнее.
Студент неуклюже подошел и нагнулся над ней, ощущая, сквозь
сильный аромат духов, запах ее волос. Ловкие, нежные
пальцы забегали по его шее.
Вероятно, мое несчастное лицо отражало все мои недоумения, потому что шалунья хохотала мне в глаза как безумная, а между тем все
сильнее и
сильнее щипала и ломала мои бедные
пальцы.
— Пусти меня, черт!.. Оставь! — хрипел Файбиш. Его
сильная, жесткая рука комкала губы и нос Цирельмана; но актер мочил слюнями и кусал его
пальцы и, вырывая из них на мгновение рот, кричал все громче и безумнее и крепче прижимался лицом к шершавому балахону и к сапогам Файбиша. А лошади все неслись, заложив назад уши, и торчавший из-под снега прошлогодний камыш хлестал по бокам саней.
Поднялся
сильный хохот, и Иуда также улыбнулся — точно чья-то
сильная рука железными
пальцами разодрала ему рот.
Пунин при слове «
сильных» указал
пальцем на барский дом, а потом ткнул им в спину сидевшего на козлах кучера...
— Она откинула назад свою косу, наклонила голову набок и взяла несколько аккордов, старательно глядя на концы своих
пальцев и на ручку гитары… потом вдруг запела не по росту
сильным и приятным, но гортанным и для уха Кузьмы Васильевича несколько диким голосом.
Ночь была бесконечно длинна. Роженица уж перестала сдерживаться; она стонала на всю палату, всхлипывая, дрожа и заламывая
пальцы; стоны отдавались в коридоре и замирали где-то далеко под сводами. После одного особенно
сильного приступа потуг больная схватила ассистента за руку; бледная, с измученным лицом, она смотрела на него жалким, умоляющим взглядом.
Человек видит глазами, слышит ушами, нюхает носом, отведывает языком и щупает
пальцами. У одного человека лучше видят глаза, а у другого хуже. Один слышит издали, а другой глух. У одного чутье
сильнее, и он слышит, чем пахнет издалека, а другой нюхает гнилое яйцо, а не чует. Один ощупью узнает всякую вещь, а другой ничего на ощупь не узнает, не разберет дерева от бумаги. Один чуть возьмет в рот, слышит, что сладко, а другой проглотит и не разберет, горько или сладко.
Каменщик с бородою, местами белевшей от извести, молча обернулся, — лицо жандарма было строго и внушительно, — молча последовал глазами за его
пальцем, взял кирпич, примерил — и молча положил назад. Жандарм строго взглянул на меня и отошел прочь, но соблазн интересной работы был
сильнее приличий: сделав два круга по платформе, он снова остановился против работающих в несколько небрежной и презрительной позе. Но на лице его не было скуки.
Московский медведь, оставшийся для нас мудреною загадкой, по-видимому произвел весьма
сильное впечатление и на самого Кириллу, который совершенно утратил на время свою веселость и, сделавшись чрезвычайно молчаливым, все выбирал
пальцами подлинявшие у него в бороде волосы.
— Спасибо, Галочка, — ласково улыбнулась она и крепко пожала своей тоненькой, но
сильной ручкой мои
пальцы.
Вдруг все взгляды обратились в угол за комодом. Пение смолкло. Ляхов, подперев голову руками и впившись
пальцами в волосы, рыдал, низко наклонясь над столом. Он рыдал все
сильнее. Мускулистые плечи судорожно дрожали от рыданий.
Укусить руки Нилова до локтя он не мог, протянуть же морду к его лицу и плечам ему мешали
пальцы, давившие его шею и причинявшие ему
сильную боль…
С Султаной, по обыкновению, не все благополучно. Она слишком
сильным раствором хватила себе лицо и теперь мечется на сцене, черная, как сажа, с выставленными вперед растопыренными
пальцами, тоже черными, словно только что вылезшая из трубы.